Пламя подлинного чародейства [СИ] - Владимир Мясоедов

— Ну–с, приступим, — решил я, отделяя от своей ауры небольшую долю жизненной энергии и перемещая ее в энергетическое тело Кассандры, стараясь делать так, чтобы подарочек распределился в основном по конечностям, после чего ускорил циркуляцию алой жидкости в организме девушки. В районе тела или головы слишком грубое вмешательство запросто вызовет сбои в работе внутренних органов. А зачем нам инсульт или инфаркт? Даром не сдался! — Как ощущения?

— Уй! — лицо внучки какого‑то там опального великого адмирала скривилось так, что буквы на ее клейме сложились в нечитаемую абракадабру. — Больно! Тело как огнем горит.

— Ну, извини, — сочувственно сказал я ей. — Я вообще на людях кроме себя целительные аспект магии крови до попадания в учебный легион не испытывал. Только на кроликах.

— Живодер, — лишенная титула аристократка кое‑как выпрямилась и провела рукой по лбу, смахивая выступивший пот. — Фух! А знаешь, помогло. После твоих изуверских чар ни на кой мороз внимания больше не обращаешь.

Обработка остальных членов отряда вызвала у наших доблестных синеющих стражей приступ прозелени. Как оказалось, Кассандра замечательно умела терпеть боль. А вот остальные таким полезным навыком похвастаться не могли, а потому кричали, стонали, плакали. Пара человек выплюнула из желудков то ли сегодняшний завтрак, то ли вчерашний ужин.

— Знаешь, наставница, по–моему, твоя оценка их боеспособности была неверна, — заметила мутантке отдышавшаяся Кассандра, наблюдая, как солдатики опасливо жмутся подальше от нас всех вместе взятых и меня в особенности. — Нормальный опытный рубака и два десятка таких птенчиков в пух и перья разнесет.

Мы постояли под теплым горным небом еще немного. С часочек. И только потом про то, что сегодня должна проводиться битва насмерть между заключенными и какими‑то там вояками наконец вспомнили. Как оказалось, высокие чины в числе которых был замечен и придворный хлыщ, пнувший Сандру назначили плацем котлован, готовящийся принять в себя фундамент для храма. Откуда‑то даже покрытые коврами скамейки взялись, предназначенные для седалищ офицеров, намеревавшихся смотреть кровавый спектакль вживую с высоты склонов импровизированного амфитеатра. Мутантка, судя по кровожадной улыбке, своего обидчика узнала и теперь явно лелеет планы случайно метнуть в него что‑нибудь тяжелое. Или острое. А лучше объединяющиеся в себе оба вышеназванных качества. Правда, над стенками выкопанной в мерзлой земле ямы уже установлена какая‑то магическая преграда, заставляющая воздух едва заметно колебаться рябью, но не уверен, что она рассчитана на сверхспособности измененного магией организма.

Как либо представлять участников начинающегося гладиаторского боя, а именно на данное мероприятие больше всего походила эта, с позволения сказать, тренировка, устроители боя явно сочли излишним. Продрогших и озябших заключенных просто втолкнули на наклонный спуск, сомкнув за нами волшебный барьер. А примерно в центре котлована уже стояли пятнадцать фигур в необычно темной железной броне, сколотив миниатюрное подобие квадрата из щитов. Дротиков у них почему‑то видно не было. Арбалеты тоже отсутствовали. Видимо это мастера боя на мечах. В центре их находился неясный субъект в сиренево–серой мантии с явной аурой волшебника и какой‑то чадрой на голове. Вернее, находилась. Со второго взгляда удалось установить, что две еле заметные выпуклости в районе торса это ничто иное, как женская грудь.

— Осминоговы…, — начала какое‑то ругательство Сандра, но не успела его закончить. Вражеская волшебница скрестила над головой руки в каком‑то странном жесте и ярчайшая вспышка света просто ослепила меня и, судя по раздавшимся над ухом воплям, всех остальных заключенных. — Назад! Все назад! Я задержу их пока не восстановится зрение!

— Тоже обойдусь без работающих глаз, — помнится, ослепший после отравления Алколит за какой‑то вечер научился сносно различать даже совсем мелкие предметы по аурам. Времени на тренировки, увы, не было, но вот, к примеру, стоящая рядом мутантка прекрасно чувствовалась, как наполненный энергией до краев объект. Да и простые люди тоже воспринимаются, правда хуже. Конечности их нечетки и о фехтовании в таком состоянии лучше даже не думать, но мимо корпуса с постоянно перекачивающим кровь сердцем не промахнусь. А медленно приближающееся нечто, состоящее из магии, неодушевленных материалов и скрывающейся за всем этим алое сияние жизни, очевидно, строй легионеров.

Вслед за светом пришел грохот, по сравнению с которым звуки, доносящие из колонок происходящего на стадионе рок–концерта, просто тихое мелодичное пение. После него в ушах остался лишь звон и ничего больше. Нас не жгли боевой магией, а ослепляли и оглушали, делая легкой добычей для подступающих солдат. Помнится, друид тоже говорил про себя, что он мастер чего‑то подобного. Проклятье! Почему этот старый пень не научил, как противостоять подобным атакам?!

— Иду на таран!!! — вопль воительницы, достойный самца гориллы в брачный период и пробившийся даже через последствия вражеского заклинания, отвлек меня от пустых сожалений. Сандра действительно кинулась вперед, очевидно рассчитывая задержать своей сверхживучей тушкой строй легионеров на некоторое время. Впрочем, если она симулирует смерть при, скажем, ранении груди, то потом сможет ударить солдат в спину. И главное, если прольется кровь, неважно чья, магия этой странной направленности сможет помочь нам сравнять шансы, став в пару–тройку раз сильнее. Вот только для усиления этого эффекта нужно быть как можно ближе к вожделенной алой жидкости.

— Меня подожди! — заорал я, пытаясь догнать мутантку и телекинезом раскручивая в воздухе перед собой поднятую со дна котлована пыль, сожалея, что ее там слишком мало. Не знаю, насколько широки забрала в шлемах солдат и хватит ли внезапно обретшего способность летать грунта, чтобы запорошить им глаза. Удушить то с его помощью точно никого не получится — не тот объем. В глазах по–прежнему плясали цветные пятна, через которые различить хоть что‑нибудь не получалось. Зато в свободной от оружия руке начал скапливаться комок из крови и тьмы, причем энергию, которая пошла на его создание, я предварительно пропустил через татуировку на щеке. Остается надеяться, что получившиеся в итоге заклинание подействует на живых людей не хуже, чем на воинов зла. В конце‑то концов, смертные по определению не настолько живучие твари как ледяные демоны, правда, ведь?

Под ногами внезапно стало скользко. Наледь? Масло? Локальное изменение силы трения? Неважно, главное, падение удалось перевести в перекат, увлекающийся всеми физическими дисциплинами разом, в том числе брей–дансом и паркуром Артема мной бы гордился. Правда, под ноги попала какая‑то палка, едва не заставившая растянуться на земле, что стало бы пригором. Чудом не попавший по мне дротик, все‑таки оказавшийся у противников? Или кто‑то из заключенных просто забыл на рабочем месте лопату? Неважно! Главное — цель в виде шеренги врагов уже рядом.